454091 г. Челябинск, ул. Коммуны, д. 69
       
    

Бобина Т. О. Детская книга об особом ребенке

Детская книга об особом ребенке как ресурс персональной компенсаторики и толерантности

В детско-юношеской книге издавна присутствует сюжет с особым или незаурядным героем. Провоцируя соотнесение собственного мира юного читателя с миром такого персонажа, он способен производить духовно-эмоциональный импульс. В психологической практике широко применяется терапевтический эффект литературного текста с учетом различного характера проецирования детьми разного возраста книжных ситуаций на собственные и соотнесения себя с литературным героем; в библиотечной деятельности популярны «сказкотерапия» и «смехотерапия» («юморотерапия»). Узнавание себя в персонаже, отождествление себя с ним, актуализация переживания сходных эпизодов обусловливает незаурядный компенсаторный эффект – понимание и признание личного несовершенства, приятие возможного неуспеха и убеждение в возможности его пережить и нейтрализовать, преодоление одиночества, избавление от страхов и комплексов. Такие произведения, войдя в круг внеклассного чтения, могут стать полезным ресурсом воспитания толерантного отношения к миру других – нуждающихся в защите и опеке, элементарном признании и уважении.

Каждый детский возраст обладает своим репертуаром подобных книг – разной тематики, жанров, сюжета, разрешения коллизии. Особые, или необычные дети трактуются в них весьма расширительно – это и интеллектуально неполноценные, и по-настоящему больные, лишенные возможности передвигаться, и просто чудаки, открытые, с проникновенным восприятием мира, не вписывающиеся в стереотипы. Особые герои – в самом широком понимании – появлялись в пространстве детской литературы в разные эпохи ее развития и выполняли самые различные функции: знакомили с разнообразием человеческих типов, пробуждали жалость к обделенным, убеждали в необходимости толерантного отношения к «другим» (от простодушного Иванушки русских народных сказок, презираемого и гонимого «гадкого» утенка-лебедя Г.-Х. Андерсена, угасающей дочери пана Тыбурция Маруси, героини В. Г. Короленко, до героев «Зимнего дуба» Ю. Нагибина, «Чудака из 6 б» В. Железникова, «Кирпичных островов» Р. Погодина, «Эй, рыбка!» И. Понорницкой, «Солнечное затмение» и «Мальчика, которому не больно» А. Лиханова, «Самолет по имени Сережка» В. Крапивина, «Дом, в котором» М. Петросян, «Слева от солнца» О. Раина). Многие из них настойчиво стремились к самоопределению в качестве достойных личностей, жаждали самореализации. Все чаще в сюжете детской книги – и сказочной, и реалистической − действуют больные, причем весьма серьезно, дети. Такие герои служат камертоном нравственно-психологического состояния общества: отношение к ним окружающих – показатель толерантности, персональной зрелости или, напротив, неготовности их принять.

В массе детских книг устойчиво воплощался императив принятия «другого». Эти произведения отвечали известному выражению А. де Сент-Экзюпери: «Если я чем-то на тебя не похож, я этим вовсе не оскорбляю тебя, а, напротив, одаряю». В них утверждался мотив уникальности каждого и необходимости принять эту несхожесть: отличие, изъян оборачивались достоинством; замечательным, обогащающим других качеством. Книги с подобным сюжетным вектором способствуют социальной адаптации этого «иного».


В повести Р. Погодина «Кирпичные острова» читатель вместе с Кешкой убеждается в ценности мира другого человека и важности изжития стереотипов, открыв мир художнически одаренного Симы: отторгаемый, презираемый мальчишка оказывается талантливым, добрым, порядочным человеком, благородным другом. Автор показывает трудность и отрадность преодоления стандартного восприятия. И. Понорницкая в повестях «Школа на горке» и «Эй, рыбка!» воссоздает настоящую школу выживания в чужеродной среде разновозрастных героинь Светы и Жанки. Светлые и чистые, детски-наивно-романтичные, они смогли отстоять свою уникальность наперекор жестокости внешнего мира и даже обрести единомышленников.

Героиню неоднозначной повести Т. Крюковой «Ведьма» Тоню из среды ровесников выделяет противоречие между неприметной внешностью и даром целительства. Конфликт между этой невзрачной, закомплексованной девочкой и яркой, жестокосердной, претендующей на лидерство Людкой разрешится трагически. Гибель Тони, пославшей миру призыв о любви, порождает мысли о недопустимости бессмысленной вражды и неприятия другого.

В репертуаре книг для читателей-подростков «особые» герои нередко изображаются и в качестве более слабых и нуждающихся в защите со стороны сильных. В жизни ряда персонажей разных литературных жанров присутствует младший особый ребенок – больной брат или сестра, требующие заботы, а иногда даже подвижнического служения. Это могут быть аутисты или внезапно отказавшиеся от общения с миром в результате психологической травмы малыши. Так, в книге Воробей «Билет в кино» старший брат Денис самоотверженно обеспечивает страдающей аутизмом маленькой сестренке постоянный контакт, чтобы не дать ей бесповоротно уйти в свой уединенный мир. Похожий образ ребенка с ограниченными возможностями – дошкольника Коли, младшего брата Сумароковой из повести В. Железникова «Чучело 2, или Игры мотыльков» – является ключевым для выявления позиции и взрослых, и подростков в отношении таких людей и проверки на человечность.

Писатели подчеркивают значимость сопереживания больным ровесникам. Так, В. Катаев в сказке «Цветик-семицветик» претворяет идею благотворности доброго поступка – ради другого, нуждающегося в помощи. Его маленькая героиня, бездумно потратившая шесть из семи лепестков волшебного цветка, последний лепесток-желание использовала не для себя, а на благое дело – для исцеления неходячего мальчика. В пересказанной А. Платоновым народной сказке «Косоручка» сила материнской любви, жажда подвига, самопожертвования, священной мести врагам за гибель сыновей возвращает покалеченной женщине руки. Этот эпизод отражает народный взгляд о том, что человеческая состоятельность – в поступке, в благородном порыве, что истинная красота – во внутреннем «лике», а не во внешней безупречности.


Описывая драматическую ситуацию, авторы учитывают неизменную и закономерную тягу детей к счастливому, оптимистическому разрешению коллизии и изображают излечение своих маленьких героев. Построенная на реальных событиях, повесть Н. Назаркина «Изумрудная рыбка» вводит читателя в закрытый мир больных детей, с их особой ментальностью, своими мечтами, специфическим времяпрепровождением (больничная палата, длительное лечение, процедуры, обсуждение диагнозов, томительное ожидание родных, надежда на выздоровление). Однако рассказчик не таит и возможности трагического исхода − потери друга, деликатно вводя мужественно-сдержанное обсуждение мальчишками исчезновения приятеля из палаты. Печальное событие происходит «за кадром», извещая читателя о присутствии в жизни несчастья и о необходимости его принимать и «перемогать».

А. Лиханов в давней повести «Солнечное затмение» рассказал о непростых отношениях неходячей Лены и уличного подростка Федора из не слишком благополучной семьи и о решении девочки вернуться в интернат, чтобы помочь своим друзьям стать сильнее. В неоднозначной, чрезмерно жесткой повести «Мальчик, которому не больно» писатель воплотил полную драматизма историю сопротивления обстоятельствам. Ситуация возвращения к полноценной жизни недвижимого мальчика содержит ценный духоподъемный потенциал.


Похожую историю борьбы с неблагоприятными обстоятельствами переживают и герои-подростки повести Т. Крюковой «Костя+Ника». Их разделяет болезнь Никандры, принадлежность к различным социальным кругам, противодействие взрослых. Встречу Кости с реальной Никой предваряет образ пригрезившейся ему на полянке таинственной Костянички – то ли живой девочки, то духа леса. Чудесное совпадение имен героев, объединенных названием ягоды костяники, интригует их и служит завязкой удивительных, светлых отношений. Благодаря Костиному стремлению подружить девочку с природой, лесом, простором, она воскресает душевно, размыкается круг ее беды, болезни и одиночества. Естественным итогом Костиной преданности стало исцеление Никандры.

Помощь суперхакера Генки, героя повести О. Раина «Слева от солнца», своей подруге Варе в ее излечении – в русле других бескорыстных дел – помогает и самому подростку утвердиться в новом качестве, ощутить притягательность добра, неравнодушия, вконец избавиться от черствости и сугубого практицизма.

Авторы доказывают, что мир вовсе не благостен, а проблемен, исполнен драм, однако драмы преодолимы, проблемы изживаемы. Переживание беды, драмы, боли дарует драгоценный опыт. Описывая силу духа юных героев, эти книги представляют душесозидательный ресурс для одних и дают импульс толерантности другим. Они транслируют воодушевляющий посыл, заражая читателя мужеством, жаждой сопротивления обстоятельствам, надеждой и верой.

Компенсаторный эффект знакомства с особыми героями состоит в том, что нередко именно они становятся истинными спасителями других. В повести Мурашовой «Гвардия тревоги» условно-фантастический сюжет с опорой на гайдаровскую традицию помогает подчеркнуть органичную тягу подростков к сотворению добра и бескорыстной помощи нуждающимся в ней благодаря совершенному биоэлектронному устройству в рамках тайной организации. Причем продолжателями добротворения становятся самые уязвимые из героев – Тая, Полина. Больная Полина, чьи человеческие возможности реально ограничены, оказывается наиболее способной служить недостающим «звеном» сверхсовременного аппарата и тем самым продолжать благое дело оперативной помощи попавшим в беду. Повести Мурашовой рисуют ситуацию «наоборот», убеждая, что можно быть не таким, как все, и при этом человечески, личностно состоявшимся – как Юра Мальков из повести «Класс коррекции». Его дружная, с нормальными человеческими отношениями, семья кажется уникальной на фоне драматически-обыденных историй одноклассников – с разрушенными семьями, изломанными отношениями. Благодаря семье Юра ощущает себя вполне самостоятельным и успешным, иронизируя над своим недугом, чем вызывает неподдельное уважение одноклассников.

Самодостаточность угасающего Юры подкрепляется его чудесной способностью проникать в параллельный мир, преодолевать болезнь, пребывая там абсолютно здоровым. Это его удивительное свойство спасительно для попавших в беду ребят.

Фантастическими свойствами (с неоднозначными и даже катастрофичными для мира последствиями) наделены герои повести Е. Мурашовой «Барабашка – это я!». Сенька и его «друзья по несчастью» способны противостоять злу и спасать других, однако без умения управлять своим не

обыкновенным даром, они опасны для окружающих. Им нужно научиться владеть этим чудесным качеством.

«Особые» персонажи способны преодолевать физическую немощь героическим духовным усилием. Так, герой книги Е. Мурашовой «Гвардия тревоги» гениальный юноша Роберт, прикованный к инвалидному креслу, при угрозе захвата злоумышленниками изобретенного им уникального биоэлектронного аппарата предпочитает умереть, но не дать возможности завладеть им.

В повести М. Петросян «Дом, в котором» сродни героическому постоянное внутреннее противостояние злу и поддержание более слабых подростком Сфинксом. Понимание им необходимости обрести свой Путь и совершить индивидуальный выбор диктует трудное, но при этом одухотворяющее решение остаться в несовершенном реальном мире и нести свой «крест», помогать обитателям Дома, спасая от боли и одиночества обреченных на болезни, инвалидность, неподвижность, слепоту. Впечатляющим итогом такой победы становятся состоявшиеся судьбы обитателей серого Дома – Эрика-Курильщика, ставшего художником.

Духовной победой над колоссальным напором зла в собственной душе венчается сюжет повести Е. Мурашовой «Одно чудо на всю жизнь». Автор сгущает накал беды, рисуя ужасающие последствия родительского алкоголизма и социальных потрясений: трое братьев-сирот Лиссов отягощены каждый своим физическим или психическим изъяном. Однако общение ожесточенного Генки с реальными и инопланетными ровесниками убеждает его в возможности чуда, доброго деяния, бескорыстия, сострадания и приводит к благотворному сдвигу в его сознании и в отношениях с миром.

Познание другого, его мира, его болей и радостей, его ценностей и выборов порождает одухотворяющее сочувствие, сопереживание, окрыляющее примирение с ним. Приобщение к этому знанию дает толчок для размышления о неоднозначности жизни и важности преодоления стереотипов.

Такие книги провоцируют рождение сердечного душевного движения, светлого, одухотворяющего импульса, способствуют воспитанию в читателе доброго расположения и приязни к другим. Эмоционально-эстетическая заразительность литературы может сыграть позитивную роль в приятии другого, не такого, как ты, − без снисхождения, но с добрым сочувствием, как равного, как заслуживающего интереса и уважения. Раздумья над подобными сюжетами могут облегчать формирование или упрочение толерантности у «обычного» читателя, ведь соприкосновение с судьбой книжного персонажа, узнавание в другом себя может оказаться привлекательным и направить в сторону добра, должного поведения, высокого поступка. Данные книги могут помочь выработке подлинных ценностей и складывания их истинной иерархии.

Размышление о героях и ситуациях этих произведений, соотнесение литературных обстоятельств с жизненными, их обсуждение может быть душеукрепляющим для самих «особых» ребят. Эмпатический ресурс книжной истории может содействовать компенсаторным явлениям для детей с ограниченными возможностями здоровья, помогать преодолевать трудности, а в итоге способствовать их успешной интеграции в общество.

Отбор книг об особом герое требует скрупулезности и взвешенности; в большой подготовительной работе специалиста нуждается и филигранно точная подача текста с учетом возраста, ситуации, проблемы, возможного воздействия на читателя. Необходима деликатность в работе с данным литературным массивом, корректность акцентирования гуманистических посылов.

Бобина Т.О., г. Челябинск ГБОУ ДПО ЧИППКРО


Возврат к списку

К началу страницы Top.Mail.Ru