Возрастные особенности детей в работе детской библиотеки: перезагрузка

Обусловленность возрастными особенностями – альфа и омега всех направлений деятельности детских библиотек, на то они и относятся к категории специализированных. И специализация в данном случае связана именно с тем, что основная, системообразующая категория абонентов здесь – это дети, то есть, особая страта человеческого общества, с особыми физиологическими и психологическими запросами и потребностями, особыми способами освоения и присвоения опыта, наработанного предыдущими поколениями. К тому же, особенность эта – разная на каждой новой ступени возрастания личности от дитяти к взрослому индивиду.

Естественно, поэтому, что и в отборе ресурсов, и в организации информационной среды, и в приемах и способах предложения информационных ресурсов эта обусловленность присутствует, являясь краеугольной.

Правда, в последние лет двадцать, эта «краеугольность» понемножку подтачивается, размывается, теряя былую классическую монументальность. И связано это с тем, что в современном мире меняется сам характер детства, характер протекания этого этапа человеческой жизни.

Обратим внимание на несколько знаковых моментов. С одной стороны, демографические границы этого периода имеют четкую тенденцию к расширению: сейчас по международным документам детством считается время человеческой жизни от 0 до 18-ти лет; в последние год-два высказывается предложение отодвинуть черту детства до 24-х летнего возраста. То есть, у современного ребенка, вроде бы, оказывается в распоряжении достаточно много времени, чтобы основательно и полноценно прожить-прочувствовать свое детство. Но, с другой стороны (и об этом говорят многие, в том числе, сами повзрослевшие дети), детство как будто сжимается изнутри, особенно на ранней его фазе – фазе дошкольного детства. Современные малыши гораздо стремительнее, чем дети прежних эпох, взрослеют, взламывая границы классических возрастных периодизаций и маркеров возрастов.

В первую очередь, это связано с тотальной информационной проницаемостью современного мира детства. Ребенок сегодня очень рано приобщается к взрослой культуре, зачастую, не успевая создать и освоить свою, детскую субкультуру, в которой, как мы помним, «ребенок обретает свою сущность и конструирует свой собственный мир» (М. Осорина). Классическая детская субкультура в настоящее время несет серьезные потери практически по всем ее сегментам: игра, словотворчество, смеховой детский мир, детское собирательство и т.д. Похоже, подспудно вызревает какой-то новый концепт детской субкультуры, но его контуры пока еще смутны, неустойчивы и по-настоящему не считаны и не осознаны нами.

В немалой степени, переменам в детском мире способствуют тренды современного родительства. Родители сегодня спешат быстрее встроить ребенка во взрослый социум, приобщить к взрослым формам жизнедеятельности, делая упор на раннюю интеллектуализацию детей. В результате, можно наблюдать большие колебания в возрастном развитии – его границы и рамки (имеются в виду традиционные градации эпох детства), становятся плавающими. А явление неоднородности возрастного развития детей становится массовым, все более отчетливым и манифестируется как знаменательная тенденция. Так, блогер Никита Подгорнов сформулировал это в такой, например, постулат: «Мы не живем в эпоху поколений. Мы живем в эпоху индивидуальностей. Каждый сам по себе и каждый сам определяет то, с чем он на время готов соприкоснуться». Заявление, может быть, слишком категоричное, но степень индивидуальных колебаний в пределах возрастных градаций действительно сегодня сильно превышает планку. М. Аромштам в недавнем интервью подчеркнула: «Сегодня каждый ребенок развивается в своем темпе и (это уже к нам!), чтение – лишний повод подчеркнуть, что человек  – индивидуальное и сложное существо. И у каждого свой путь в чтении».

Да, действительно, всеобщность детского чтения безвозвратно отошла в прошлое; в новом веке ребенок волен решать, хочет ли он вообще соприкоснуться с миром книг или предпочтет другие каналы и способы освоения опыта и знаний человеческого общества. Та же М. Аромштам видит нашу задачу (задачу навигаторов в мире культуры), в том, чтобы «помочь обнаружить ребенку свое место в культуре», не нами для него отведенное, а именно ему органичное и нужное.

Такая перемена системы координат – с возрастных параллелей к большим индивидуальным топографиям заставляет нас во многом перестраиваться в нашей работе, в том числе и в нашей библиографической деятельности.

Начнем с того, что современные дети с текстовой информацией вообще взаимодействуют достаточно сложно. Писательница Светлана Волкова недавно пожаловалась: «появилась привычка читать короткие тексты формата блога: кто что сделал, куда пошел. Главное – информативность. И если ты пытаешься добавить тексту объема, не у всех это находит отклик». И это, учтем, о первичной информации, о художественных текстах! Что же говорить о вторичной информации, о наших «книгах о книгах».

Конечно, на фоне этого, в какой-то момент мы сделали ставку на визуальность – наперебой стали создавать зрелищные электронные рекомендательные ресурсы с играми и разнообразным интерактивом. Но, не будем лукавить, эти ресурсы и воспринимаются детьми именно, как игры, а рекомендательные посылы, зачастую пропадают втуне. Мы ведь, положа руку на сердце, исследованием эффективности наших библиографических ресурсов занимаемся в настоящее время очень редко.

Основной вопрос – для кого мы сегодня создаем свои рекомендательные библиографические ресурсы?

Для юных читателей? Традиционно они разделены у нас на три группы: дошкольники, младшие школьники, подростки. Данность современного мира, что ребенок становится активным потребителем медиа уже в 1,5 года (исследование В. Ткач). Соответственно, с текстовой информацией у сегодняшних дошкольников и младших школьников немало трудностей. Так что дошкольникам и младшим школьникам если мы и можем продвигать библиографическую информацию, то, скорее всего, через родителей.

Недавнее исследование писательницы Е. Пастернак в двух школах г. Минска показывает, что где-то класса до шестого для детей действенны именно родительские книжные рекомендации. Поэтому то, что мы делаем как бы для детей, это мы делаем по большому счету для родителей – простые наблюдения в библиотеках нам это наглядно демонстрируют: родители с интересом листают-читают нашу продукцию, фотографируют на телефоны. Мы понимаем, что родители находят здесь не только перечень книг и ориентиры в их содержании, но и возможные приемы, способы, формы говорения с ребенком о книгах. Здесь опять возвратимся к проблеме сильных индивидуальных колебаний возрастных особенностей в каждой возрастной генерации – естественно, нам не угнаться за этой бесконечной множественностью «зайцев». Приходится искать какой-то общий знаменатель; таким знаменателем чаще всего становится ведущий вид деятельности, как то, что определяет вектор развития ребенка на каждой возрастной ступени. Значит: игра и познавательная деятельность в дошкольном и младшем школьном возрасте; познавательная, коммуникативная, ценностно-ориентационная деятельность – в подростковом. На эти «кнопочки» мы и нажимаем, отбирая, что сказать о книге в первую очередь, какие приемы при этом использовать.

При всей неоднородности детского сообщества сегодня, когда каждый «сам по себе мальчик, свой собственный» (или девочка!), внимательный и заинтересованный родитель способен, восприняв наши посылы, затем  интерпретировать их применительно к своему чаду. От многих родителей (и учителей начальной школы, кстати!), приходилось слышать слова признательности за библиографические материалы именно в этом ключе.

В идеале, конечно, современный ребенок как читатель нуждается в тьюторском сопровождении читательской деятельности (напомним, тьютор – как раз специалист по индивидуализации образовательной, досуговой, развивающей деятельности); к этому, вероятно в будущем мы и придем. Правда, для этого нам нужно будет очень весомо наращивать свою психологическую вооруженность, дабы научиться считывать индивидуальные особенности психических процессов каждого ребенка, улавливать индивидуальный рисунок проявления и преломления базовых возрастных особенностей. Пока же таким тьютором с нашей подачи могут выступать родители, заинтересованные в читательском развитии своего ребенка.

С читателями младшего возраста мы, таким образом, как-то подстрахованы, ибо на нашей стороне родители и начальная школа, которая сильно оживилась в направлении внеклассного чтения и наши подходы здесь в новом ФГОС очень сблизились.

Сложнее обстоит дело с рекомендациями в адрес подростков. В этом возрасте резко обрушивается (стоит посмотреть, например, диаграмму исследования Е. Пастернак), значимость рекомендаций родителей. Одновременно, очень возрастает эффективность сверстнических влияний – та же Е. Пастернак отметила, как в классах «волнами» взлетает популярность тех или иных книг: «Очень заметно, как книга рекламируется в классе, т. е. для рекламы книг нужно запускать в класс шпионов». Точно также, Е. Пастернак предлагает пробиваться в подростковые группы в интернете, где есть возможность свободного и неформального контакта с подростками.

С подростками главная «засада» для нас заключается в том, что в этом возрасте особенно отчетливым становится расслоение детей по маркеру «чтение». То есть, большинство к этому времени определяется, зачем и в каких пределах им это нужно. Подростковая масса распадается на две, если грубо обобщать, неравнозначные в количественном отношении страты. Весьма многочисленная группа «условно читающих», в которой, конечно, множество своих подгрупповых явлений – это те, кто читает сугубо ситуативно, для кого чтение не является значимым, для кого чтение далеко не обязательно подразумевает книжный формат, зачастую, здесь чтение сводится к просмотру сетевых сообщений, переписки в социальных сетях и др.

И, значительно меньшая количественно, это те подростки, которые по-прежнему хорошо чувствуют себя в книжной культуре, воспринимают чтение как насущную личную потребность, видят в книге не артефакт, а актуальную для себя ценность.

Понятно, что рекомендации здесь не могут быть равнозначными – все разное: и предлагаемые ресурсы, и приемы, и формы, и посылы.

Первых («условных читателей»), кстати говоря, предсказал еще в самом начале 90-х незабвенный Радий Погодин. Он говорил, что нам, видимо, предстоит некое возвращение «к временам дописьменной культуры», когда, может быть, «самыми действенными станут живые рассказы у костра». К тому и идем! Библиотечный мир сегодня изощряется в изобретении нетекстовых побуждающих рекомендаций. Мы вспомнили, что самая древняя и самая простая форма присвоения – это взять в руки. Поэтому, в библиотечном пространстве сегодня продумывается и создается множество побуждений к этому: книжки в таинственных упаковках, книги из чемодана Феньки, «витрины воспоминаний – шедоу-боксы, инсталляции, лабиринты, пирамидки из книг – все, чтобы побудить взглянуть, дотронуться, взять, приоткрыть. Для «условных читателей» мы совершенствуемся в рассказах и пересказах, опять-таки, надеясь, что какой-то звук, слово, интонация, ситуация резонируют с возможным читателем. Словом, мы делаем все, чтобы сохранить «хотя бы дальний контакт с книгами» (Б. Фрио). Недавно писатель А. Варламов высказался о будущем книги так: «Не исключено, что в будущем книга займет такую же нишу, как классическая музыка, балет, опера». Действительно, не исключено (хотя и разум, и сердце протестуют!), но даже если и так, то «ниша» эта должна быть для ребенка максимально обозначена. Мы сегодня, слава богу, не в коей мере не склонны считать «условно» читающих детей какими-то ущербными. Они – другие, у них своя «альтернативная одаренность», не читательская, а может быть, и читательская, но нами еще не воспринятая и не осознанная. Будем думать, наблюдать, искать, пробовать.

Вторые, значительно меньшая по количеству страта, – подростки читающие, сохранившие потребность в чтении и знающие многообразие его удовольствий. Многие из них являются весьма искушенными читателями со своими приоритетами выбора, своими критериями оценки; они способны самостоятельно выстроить свое виденье прочитанного, способны транслировать свои читательские впечатления в той или иной форме. По совести, многие из них во всем этом могут дать нам сто очков вперед!

Нужны ли им наши рекомендации? Наверное, не бесполезны, как возможность сверить свои приоритеты и оценки, узнать о книгах, близких по интересам. При этом они, конечно, более склонны доверять людям своего круга, близким по возрасту и ментальности (вспомним еще раз реплику Е. Пастернак о подростковых группах в интернете). Вероятно, это породило тренд на читательские клубы при книжных магазинах, артхаусных кафе, салонах и библиотеках в том числе. Разумеется, обществу очень важно не потерять новую читательскую элиту, потому что из нее вырастают те самые «сложные люди», которые и двигают развитие общества и те люди, которые обеспечивают целостность его культурного пространства.

Если возвращаться к рекомендательным библиографическим ресурсам, то мы небезуспешно привлекаем юных «искушенных читателей» к созданию автобиблиографий, основанных на читательских мнениях и отзывах. Приходится, правда, признать, что опыты подобного рода не всегда состоятельны, так как мы, зачастую, сильно снижаем в отборе таких читательских рекомендаций критериальную планку и устраняем практически полностью свое присутствие на пространстве таких библиографических материалов.

Здесь, наверное, стоит акцентировать внимание на одном существенном моменте. Если говорить о наших библиографических рекомендациях сегодня, то, пожалуй, одно требование потребителей, один «запрос» становится все более отчетливым и очевидным. Раньше среди принципов рекомендательной библиографии одним из непременных и уважаемых был принцип объективности, налагающий «вето» на личные впечатления и оценки или, во всяком случае, разрешал их весьма дозированное присутствие.

Сегодня потребителю рекомендательной библиографической информации очень важно присутствие в тексте рекомендующего субъекта, поскольку он (потребитель), ищет не только и не столько информации, сколько коммуникации. Современный человек, которого информация каждый день заливает по самую макушку, реагирует на сообщение тогда, когда чувствует в нем страсть, наше личное присутствие в материале. Не случайно, например, в рекламных стратегиях последнего времени все более востребованной и эффективной признается стратегия «love-маркетинг», когда основой долгосрочных взаимоотношений с потребителем становятся чувственные посылы, рассчитанные на разные каналы восприятия. Поэтому «личное присутствие» в библиографической рекомендации сегодня, пожалуй, вещь необходимая. С одной оговоркой, конечно: оно не должно быть формата «Мне не нравится (нравится), и все!»; «личное» должно быть интересным, аргументированным, убедительным.

Еще одно, что стопорит наши библиографические инициативы это то, что современные подростки привыкли к высокой скорости информационного обмена, к постоянному движению и обновлению информации. Поэтому, пока мы развернемся с нашими текстовыми или даже электронными БП… Они предпочитают непосредственный обмен информацией друг от друга или в социальных сетях. Библиотеки пробуют разрабатывать и эту «жилу» – у большинства библиотек есть свои группы VK, пока нельзя сказать, что они ломятся от посещений, тем не менее, канал этот явно с большой перспективой.

Наши же традиционные библиографические продукты для подростков опять-таки здесь более всего бывают оценены взрослыми – родителями и педагогами. Они хотят знать, о чем и как пишут сегодня для подростков, через книги хотят нащупать мостики в мир современных детей и если наша работа этому способствует – прекрасно!

Итак, что же в «сухом остатке»? Нужно ли обуславливать нашу рекомендательную библиографическую деятельность возрастными особенностями? Да, конечно. Если мы посмотрим, например, перечень компетенций для европейского или американского библиотекаря, работающего с детьми и подростками, то этот перечень всегда начинается именно со «знания особенностей». Да, возрастные особенности, все псих-физиологические маркеры каждой возрастной группы, каждого возрастного этапа детства мы должны очень хорошо знать и постоянно наращивать и актуализировать это знание, чтобы хорошо представлять весь разброс регистров (как в органе!), на которых мы можем «играть» – сочетая, перемежая, акцентируя.

Но нежелательно замыкать себя в рамках «возрастных особенностей», наоборот, сегодня желательно все время стремиться к размыканию этих скобок. В 60-е годы XX-го века целой революцией в библиографии литературы для детей стал относительно широкий возрастной адрес рекомендательных библиографических пособий: 3-5 кл., 5-7, 7-9 и т.д. Теоретической подоплекой для этого решения стал концепт Л. Выготского о «зоне ближайшего развития», когда мы ориентируемся на потенции ребенка еще не созревшие, но находящиеся в процессе созревания и своей деятельностью мы помогаем им проявиться и окрепнуть. Сегодня, когда неравномерность физического и психического развития детей становится не исключением, а, скорее, правилом, наше зашагивание за границы возрастных этапов видится не только оправданным, но необходимым. Правда, здесь нам придется искусно балансировать, чтобы не нарушить жесткие демаркационные линии 436-го закона, который имеет тенденцию к наращиванию и усилению консервативного потенциала.

Напомню еще раз акцент М. Аромштам о «своем пути в чтении» и «своем месте в культуре». Это тот «социальный заказ», который сегодня адресован библиотекарям и библиографам, работающим с детьми. Заказ на учет множественности читательских потребностей, интересов, установок и реакций на книгу. И это тогда, когда мы почти полностью потеряли «индивидуальную работу с читателем» в погоне за плановыми «посещениями»!

В рекомендательных БП эта проблема решается множественностью «полей», которые позволяют одну и ту же книгу поворачивать под разным углом зрения. В традиционном формате эту задачу, например, в конце XX-го века блистательно решал в своей  уникальной рекомендательной библиографической энциклопедии «Панорама веков» А.М. Горбунов. Для детей поиски в этом ключе велись примерно тогда же в «ЛИКС-Изборнике» РГДБ. Конечно, электронный формат создает здесь больше возможностей, особенно в перспективе, когда машина научится сканировать личность, считывать важнейшие параметры и просеивать информационный массив, делая именно личностную выборку. Пока же наши «поля» они именно что «наши», отражающие наши представления о смешном, страшном, трогательном, захватывающем и т.д. Опять возвращаюсь к идее читательского тьторства (родительского!) – для маленького ребенка ничего лучшего нельзя и пожелать. Как это работает на практике показывает, например, замечательный Папмамбук в своей рубрике «Растим читателя», где родители делятся личным опытом продвижения какой-либо книги к своему собственному ребенку, опытом ее прочтения и после-чтения.

Как не хватает нам сейчас такой фундаментальной работы, как работа незабвенной И.Н. Тимофеевой «Что и как читать моим детям», которая бы учитывала и новые реалии фонда детской литературы, и те изменения, которые происходят в детской среде!

Среди недавних работ упомяну «Читать!» М. Аромштам (изд. «Дискурс», 2018) – это, конечно не библиография, но признаки методико-библиографического пособия здесь есть. И есть то, что для нас, несомненно, ценно – младший дошкольный возраст и новые темы, новы книги для этой возрастной группы. В комплексе с этим – «Расчитайка» Ю. Кузнецовой (Манн, Иванов и Фербер, 2018) – хороший методический материал по «расчитыванию» малыша. Много сегодня сетевых ресурсов, посвященных детской литературе и детскому чтению. Это блог Натальи Медведь «Маленький читатель», где можно найти прекрасные «понедельные»(!) рецензии на новые детские книги, переводы европейских и американских исследований, посвященных детскому чтению и собственное, очень любопытное, исследование Н. Медведь на эту же тему «Что говорят родители о детских книгах» (анкетный опрос 635-ти родителей через фэйсбук) и чудесный пост в рубрике «чтение детям» «Как правильно ошибаться с детскими книгами» – о формировании детской семейной библиотеки и много чего прекрасного еще. Это авторский блог писательницы Дарьи Доцук, где есть замечательный краткий и емкий пост «О критериях отбора и оценки детских книг». Это видеоблог Валерии Мартьяновой «Мартышка», где ведущая азартно, весело и артистично рассказывает о новых детских книгах. Это новости детской литературы в «Буки» и книжные обзоры и рецензии в «Букнике-младшем», это сайт «Лучшие детские книги», «Kidsbookia» и «Kidriader» и много чего еще.

Словом, несомненно, проблемное поле есть; оно достаточно четко обозначилось; есть первые попытки на нем работать, искать лучшие «инструменты» и «удобрения» для того, чтобы получить жизнеспособные культурные всходы.

Недавно, Марина Каменева, директор самого топового книжного магазина «Москва», в интервью попробовала сформулировать, в чем преимущества «живого» книжного магазина перед сетевыми магазинами: «В чем наш потенциал? Он, безусловно, в рекомендательных сервисах, в удобстве навигации, в знаниях, которыми обладают консультанты-эксперты и в значимости личного непосредственного контакта с покупателями» – думаю и к нам это относится в полной мере, главное бы – осознать этот потенциал (подкачать, там, где его недостаточно), развернуть и научиться эффективно использовать.

Наталья Константиновна Сафонова, кандидат педагогических наук,

главный библиотекарь по научной работе МКУК ЦСДБ г. Челябинска